Devastator [4] - Алекс Холоран

и через несколько секунд испарилась, как и остатки скафандра. Совершенно голый титан, сотканный из мерцающих молний, боролся с вездесущим богом тьмы, пытаясь спасти души тех, кто оказался с ним в одной лодке. Чёрный саван опускался над ним, грозясь раздавить бунтаря всей своей планетарной массой.

— Знаешь, а ведь быть получеловеком и полумашиной оказалось не так-то и плохо.

— Бета?

Девастатор безостановочно отгонял тьму от корабля, превратившись в безумный вихрь света. И не мог до конца понять, что говорит его напарница. Просто не успевал осмыслить сказанное, перейдя на небывалый уровень скорости.

— Через тридцать секунд всё закончится. Я запрограммировала телепорт на твой возврат к этому времени. Помни, по прибытии тебе нужно сразу остановиться, чтобы не разрушить корабль и не убить Раду, Ментора и остальных. Не знаю, как ты справишься с этим, но ты обязан это сделать, Два семь. Доверься инстинктам, как и всегда...

— Почему... ты... это... говоришь?

— Потому что я люблю тебя, глупый, — улыбнулась Бета и подмигнула ему. — До встречи на той стороне...

Три...

Два...

Один...

Водоворот тёмной материи закружился вокруг него, и звёзды снова зажглись на небосводе. Но только одна из них мгновенно сорвалась и упала в небытие, оставив после себя призрачный искрящийся шлейф.

Капли становятся всё тяжелей.

Их не могут сдержать облака

И скоро на нежную зелень полей

Прольются они как река.

Вода зашипит в золе.

Хорошо лежать под дождём на земле...

Наушник в его ухе убаюкивал монотонным звуком клавиш пианино. Солнце скрылось за облаками, ветер тихо шумел в траве и где-то неподалёку дроиды Пчёлка и Шмель совершали рутинный обход периметра. Местные уже несколько недель рассказывали о появившихся в этих краях волках, и лишняя осторожность не помешает. Тем более, когда так и тянет вздремнуть на покрывале после тяжёлой работы в поле.

Эволюция, сделав прыжок,

Проявилась в прекрасности всей -

Это кожаный тонкий мешок

Для кишечника и костей

С ненасытным провалом рта

Человеческая красота.

С ненасытным провалом рта

Человеческая красота...

Ростислав жевал колосок и провожал взглядом облака Аргуса, плывущие в голубом небе над ним. И мысленно устремлялся следом, позволяя монотонному женскому голосу убаюкивать его песней.

Мы рождаемся чтобы гнить,

Разлагаться и заражать.

Проявляем упорство и прыть,

Чтобы дальше гнить продолжать,

Приближаясь к смерти всю жизнь.

В этом есть, безусловно, смысл.

В человеке столько дерьма,

Что все уже заждались,

Когда он треснет по швам

И вывалится вся слизь.

Человек, бесспорно, красив

Как один огромный нарыв...

Именно здесь на далёкой от всего человечества планете он мог вздохнуть полной грудью и почувствовать аромат свободы. Он находил его в колышущейся на ветру пшенице, луговых цветах и просто в воздухе Аргуса, который до сих пор не знал многократно превышенных значений углеводорода, что являлось нормой на Земле. Лучший мир для своей семьи — именно ради этого он променял родную планету на далёкую космическую целину. И как водится, упорство и труд воплотили его мечту в реальность.

Капли становятся всё тяжелей.

Их не могут сдержать облака

И скоро на нежную зелень полей

Прольются они как река.

Вода зашипит в золе.

Хорошо находиться в земле

Человеческой красоте...

(Fleur — Человеческая красота )

— Думаешь, она была права?

— М?

Рост повернулся к дочери, которая сидела в позе лотоса и открывала бутылку воды. На ней были надеты футболка и джинсы, а также его ковбойская шляпа, которая скрывала глаза девочки.

— Я про эту тётю. Думаешь, она права, что миру станет лучше без нас? Без людей? — задала свой вопрос Рада, после чего сняла наушник и сделала глоток.

Отец с гордостью посмотрел на не по годам зрелую дочь, и произнёс:

— Но для чего-то же мы здесь появились.

— А что если мы вовсе не часть природы? Мы ведь не можем жить в ней просто так. У нас нет толстой шкуры и меха, как у волков. Нет клыков и когтей как у медведя. Сразу после рождения ребёнок не может встать на ножки и пойти следом за мамой. Мы ведь на самом деле не отсюда, папа.

— А откуда тогда? — усмехнулся Рост. — Из пробирок зелёных человечков?

— Не знаю, — нахмурилась девочка. — Но мы часто делаем плохо для природы и мира.

— Я бы не был так категоричен, — сказал отец, присев рядом с ней, после чего приобнял дочку и шутливо спустил шляпу ей на носик. — Понимаешь, звери могут только приспосабливаться к природе. А люди природу наоборот — преобразуют. Можно сказать, что мы просто единственные садовники в этом райском саду.

— А инопланетяне? — с надеждой спросила девочка, подняв на него свои большие глаза.

— Их никто не видел, — развёл он руками. — Так вот, возвращаясь к твоему вопросу — не все люди вредят природе. Мы же не такие.

— На месте нашего поля был лес! — ликующе вставила девочка, поняв, что смогла подловить его. — В нём жили разные звери, птицы. А потом прилетели колонисты и срубили все деревья!

— Верно. И посадили здесь пшеницу. Потому что иначе мы бы не выжили, Рада. Нам приходится губить часть природы, чтобы обеспечить нашу семью едой и кровом.

— А если таких семей много? Тогда природы на всех не хватит, и мир зачахнет...

— Тоже верно, — задумался Рост, пытаясь найти компромиссный выход из их разговора.

— Выходит, это правда, — мрачно произнесла девочка. — Мы уничтожаем всё, чего коснёмся...

— И зачем я послушался, и включил тебе свой плейлист? — усмехнулся Рост.

— Потому что мой плеер разрядился, и мне стало скучно!

— За то теперь тебя волнует древнейший философский вопрос! Почему мы такие, какие мы есть. И почему мы не можем жить в гармонии с природой.

— Угу...

— И почему ты так быстро взрослеешь, дочь?

Рада широко улыбнулась:

— Потому что живу на отдалённой планете вдали от всего человечества!

— И это факт. Но нам ведь хорошо вместе, а?

— Да! Только мамы не хватает...

Рост вскинул бровь:

—